mysliwiec

Originally posted by

chispa1707 at Гибель архива украинистики в 1964 году

http://argumentua.com/stati/kak-sozhgli-istoriyu-ukrainy
(даю фрагменты)
Лучшее, что написано о событиях 24 мая 1964 года, когда в дни Шевченковых празднеств было уничтожено уникальное книгохранилище украинистики, принадлежит Евгению Сверстюку - писателю, диссиденту, патриоту Украины и человеку с незапятнанной репутацией.

Публикуем перевод его статьи “По поводу процесса над Погружальским” (в оригинале: “З приводу процесу над Погружальським”), датированной 1965 годом.

“24-го мая 1964 в Киеве, "столице" Украины, произошло событие, подобных которому мало знает история мировой культуры: была подожжена и сгорела крупнейшая украинская библиотека - Киевская публичная библиотека Академии наук УССР.

Как может сгореть в середине XX в. крупнейшая научная библиотека, да еще в центре столичного города? Ведь сейчас противопожарная техника настолько совершенна, что значительные пожары в городах почти исключены, а если и бывают, то их быстро ликвидируют.

Ведь в современных библиотеках мира дело поставлено так, что ни один документ не сгорит, не то что все фонды. И мировая культура за последние века не знала случая, чтобы в Лондоне или Париже, Стокгольме или Москве (после 1812 г.) сгорела национальная библиотека. А вот крупнейшая украинская библиотека была сожжена в 1964 году - в эпоху космоса, атома, кибернетики.

Более того, многочисленная толпа людей, собранная голосом молчаливой тревоги к месту ужасающего преступления, была свидетелем того, как вяло двигались противопожарные работы. В течение двух часов их вообще невозможно было начать, потому что во всем этом районе не было воды: не работал водопровод. Пожар был ликвидирован только на третий день, когда выгорел дотла весь украинский отдел.

Сгорела именно украиника, в том числе старинные, редкие книги, рукописи, архивы (например, архив Б. Гринченко, архив "Киевской старины", архив Центральной Рады и другие). Часть из этих архивов не было даже описана и разобрана, так что никто не знает, что там было и сгорело.

Они навсегда утрачены для истории. Сгорели также специальные фонды украиники, которые до 1932 года собирались по указанию М. Скрипника, а затем, после устранения М. Скрипника, были "засекречены", как и вся украинская история. Сгорела картотека, так что невозможно даже восстановить реестр книг, которые были уничтожены. На суде называлась цифра в 600 тысяч томов. Можно представить, сколько их сгорело на самом деле!

Итак, сгорела часть украинской истории, часть украинской культуры. Навсегда утрачены огромные духовые сокровища. Тысячам и миллионам людей, поколениям молодежи отрезаны пути ко многим духовным источникам, к книгам и документам, одни из которых погибли навсегда, а другие, может, еще где-то существуют в дубликатах, но недоступны читателю. Теперь даже в Киеве уже негде по-настоящему работать ученому, аспиранту, студенту, особенно если их интересует прошлое Украины.

Как могла произойти эта невероятная трагедия? Почему? При каких условиях? Чьими руками и каким образом это делалось? С какой целью?

Ответ на эти вопросы должен был дать процесс над человеком, пойманным на месте преступления, - работником библиотеки Погружальским. Процесс проходил в конце августа этого года (1965г. - “А”) в Киеве, в небольшом зале народного суда по Володарской улице.

Однако с самого начала процесс принял очень странный характер. Тщательно обходилось все, что хоть как-то могло напомнить о политическом характере преступления, о его направленности против украинской культуры. Зато все: прокурор, судья, защитники, сам подсудимый и заранее подготовленные свидетели - наперебой старались показать, что у подсудимого просто дурной характер, и ничего удивительного в том, что он взял и поджег библиотеку, чтобы отомстить ее директору за оскорбление.

Долго и нудно обсуждались такие "важные" вопросы: сколько у подсудимого было женщин, как он с ними сходился и расходился, какие цветы дарил и как делился имуществом при разводе. Адвокат погружался в психологию многоженства и показывал, какие разные обиды со стороны сотрудников привели эту тонко организованную натуру к идее сжечь украинские книги. Сам подсудимый с умилением рассказывал о том, что когда брал и поджигал книги, то видел перед собой не книги, а физиономию ненавистного директора. В заключительном слове он даже прочел патриотическое стихотворение, которое начиналось словами:

"Прости мне, семья, прости, страна родная"...

Погружальский - казенный патриот. Он писал стихи, где хвалил Хрущева, а потом сжег библиотеку... На процессе он чувствовал себя героем, и по всему было видно: знает, что много ему не дадут. И действительно, приговорили его к десяти годам лишения свободы... "Гуманные" советские законы на этот раз проявили сочувствие к сантиментальным приключениям "морально ущерблена человека". Человека, добавим, который закончил два вуза и университет марксизма-ленинизма (!) и очень хорошо знал, что и для чего он делает.

Конечно, от того, что Погружальского присудили к расстрелу, библиотека не вернулась бы. Но возникает несколько логических вопросов.

Почему ни слова не упоминалось о магниевых лентах и фосфорных шашках? Ведь пожар было тушить тяжело. Это объясняется тем, что поджигатели забросали книги магниевыми лентами и фосфорными шашками. На суде об этом - ни слова. А Погружальский с готовностью объясняет, что он все сделал с помощью коробки спичек.

Как мог в библиотеке, где КГБ интересуется даже читателями, в течение десяти лет работать такой сомнительный тип, как Погружальский?

Почему встал вопрос о том, что в крупнейшей библиотеке республики вовсе не существовало никакой противопожарной защиты? В то время как современные библиотеки, например, библиотека им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, оборудованы так, что с помощью автоматической системы всякий очаг будет ликвидирован сразу (индикаторы, отсеки и т. п.)?

Почему ценные архивные документы хранились не в сейфах, а навалом? Почему известную уже всему миру трагедию украинского народа суд поднял до уровня очередного приключения многоженца Погружальского?

Почему так пристально следил судья, чтобы в зале суда никто не вел никаких записей ("что вы там пишете?" "Где вы работаете?" и т. п.).

И, наконец, главное: если поджигателю было безразлично, что сжигать, то почему он сжигал именно украинский отдел, а не, скажем, отдел марксизма-ленинизма, где он работал? Почему из семи этажей библиотеки сгорел только один - тот, куда загнали украинскую книгу. Почему суд замазывал этот факт фразами о "повреждении русской и (!) украинской литературы?"

Эти и другие подобные вопросы (а их может быть много!) на суде не поставили. Но как их могли задать, когда процессом занималась непосредственно КГБ, который даже свидетелей предварительно "обрабатывал", а с работников библиотеки брали подписку, что они не будут "болтать лишнее"?

И все-таки кое-что в процессе выяснилось. Например, в течение многих лет из украинских библиотек массово вывозятся и уничтожаются книги. Это говорил в свою защиту Погружальский: мол, не такой уж я и вор, и при мне книги уничтожали в организованном порядке.

Это была, так сказать, юридическая контратака Погружальского. На это суд нашел такой ответ: книги уничтожались на законном основании, поскольку существует какое-то распоряжение о ликвидации "идейно и научно устарелых книг". За что осудили бедного Погружальского? Ведь он всего лишь шире применил вышеприведенную формулу! И не это ли имел в виду обиженный поджигатель, когда в прощальном стихотворном монологе говорил:

Враги культуры на свободе,
В тюрьму попался только я.