![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Так Империя зачала роман «Москва 2042»
На волне горячих эмигрантских споров о Солженицыне и «плюралистах», в конце 1980 года из СССР эмигрировал Владимир Войнович. К этому времени он был уже всемирно известным писателем, автором книги о Чонкине. Права на ее издание принадлежали известному русскому парижскому издательству «Имка-Пресс». И Войнович, оказавшись за границей, связался с директором издательства Никитой Струве и попросил выплатить ему накопившиеся гонорары. Я не знаю, сколько денег должен был получить Войнович и сколько перечислил ему Струве. Но Войнович суммой остался недоволен и сообщил Струве, что подает в суд. Струве издавал всех, в том числе и Солженицына. Понятно, что скандал и судебный иск дело и некрасивое, и разорительное. Поэтому Струве обратился к Солженицыну за содействием. Худшего посредника, чем Солженицын, найти было трудно. Струве ошибочно посчитал, что писатель Войнович прислушается к мнению коллеги и соотечественника, да к тому же Нобелевского лауреата по литературе. Струве ошибся.
Солженицын не стал себя утруждать звонком Войновичу. Он позвонил общим с Войновичем знакомым — Веронике и Юрию Штейнам (они жили под Нью-Йорком) и попросил связаться с Войновичем и передать мнение Солженицына. Юрий Штейн, человек абсолютно искренний и честный и столь же прямолинейный и неделикатный, позвонил Войновичу:
— Володя, послушай… Мне сейчас звонил Исаич и просил передать тебе следующее… Возьми, пожалуйста, лист бумаги и запиши: «Негоже русскому писателю стоять на коленях перед западным издателем»
Некоторые эмигранты утверждали впоследствии, что фраза Солженицына звучала иначе: «Негоже русскому писателю судиться с русским издателем».
Сейчас трудно достоверно узнать, что именно было сказано Солженицыным. Но где нет расхождений в рассказах эмиграции о звонке Штейна Войновичу, так это в ответе Войновича:
— Юра, — сказал Войнович, — возьми лист бумаги и запиши мой ответ.
Штейн с готовностью взял бумагу и ручку.
— Пошел на ###.
В результате этого случайного конфликта мир получил роман «Москва 2042″.
Не позвонил бы Штейн Войновичу, не было бы романа.
Отсюда:
Солженицын не стал себя утруждать звонком Войновичу. Он позвонил общим с Войновичем знакомым — Веронике и Юрию Штейнам (они жили под Нью-Йорком) и попросил связаться с Войновичем и передать мнение Солженицына. Юрий Штейн, человек абсолютно искренний и честный и столь же прямолинейный и неделикатный, позвонил Войновичу:
— Володя, послушай… Мне сейчас звонил Исаич и просил передать тебе следующее… Возьми, пожалуйста, лист бумаги и запиши: «Негоже русскому писателю стоять на коленях перед западным издателем»
Некоторые эмигранты утверждали впоследствии, что фраза Солженицына звучала иначе: «Негоже русскому писателю судиться с русским издателем».
Сейчас трудно достоверно узнать, что именно было сказано Солженицыным. Но где нет расхождений в рассказах эмиграции о звонке Штейна Войновичу, так это в ответе Войновича:
— Юра, — сказал Войнович, — возьми лист бумаги и запиши мой ответ.
Штейн с готовностью взял бумагу и ручку.
— Пошел на ###.
В результате этого случайного конфликта мир получил роман «Москва 2042″.
Не позвонил бы Штейн Войновичу, не было бы романа.
Отсюда:
Так Империя зачала роман «Москва 2042»